История третья. Угар

Третье объявление было просто конфеткой. Денег предлагали несметное количество, гораздо больше, чем во второй серии, а взамен требовали совсем немножко. Немножко плюсов, немножко виндов, немножко гуя. С первого взгляда становилось ясно, что ждут именно меня.

В качестве лирического отступления замечу, что только первый несостоявшийся мой работодатель желал меня видеть в ночи. Остальных устраивали только утренние и дневные часы. Никого не заботило, что я могу и работать, к примеру, и, если бы не восхитительное наше корпоративное разгильдяйство, даже не знаю, как бы мне удалось везде успеть. Правда, пришлось пойти на определенные лишения – начать ходить на работу в костюме, а иначе меня раскусили бы в двадцать семь секунд. Действительно, только представьте, вечно небритый и в растянутом свитере, я раз в две недели вдруг оборачиваюсь добрым молодцем и чешу куда-то в галстуке среди бела дня. Понятное дело, факт моих подобных похождений вызвал бы нездоровый ажиотаж и ненужные вопросы, которых в итоге чудом удалось избежать.

Ну да вернемся на грешную землю. Разумеется, прискакав на собеседование (единственный раз почти вовремя!), я не нашел нужной дырочки в офисном монолите, куда бы можно было просочиться. Пришлось публично расписаться в собственном топографическом кретинизме и униженно просить работодателей по телефону показать мне тропочку.

На входе меня ждали нежно-голубые, как в какой-нибудь районной поликлинике, модно-шершавые стены и окопчик на удивление вежливых охранников. А внутри больше всего потрясли трогательные деревянные двери, затянутые мутным рельефным стеклом. Как привет из НИИ советских времен.

Комната, в которой мне предстояло собеседоваться, внушала уважение габаритами. Даже большой модный холодильник в углу казался просто пенальчиком для грифелей на фоне открывшегося простора. В дальнем от холодильника углу, нырнув с головой за стойку, сидела девушка – видимо, секретарь. А в центре совершенно неожиданно для меня роились жизнерадостные (конечно, с такой-то получкой) люди, активно хлопавшие холодильными и микроволновочными дверцами. Впрочем, они были поспешно изгнаны, и я остался наедине со своим собеседователем.

Разговаривали мы с интеллигентного вида гражданином, который не стал вытряхивать из меня, что я знаю про си с плюсами. Он просто проверил, насколько хорошо я знаю собственное резюме, поинтересовался, как я докатился до жизни такой, подразнил возможностью участвовать в новом проекте (это вам не какой-нибудь тошнотный суппорт!), после чего предложил выполнить тестовое задание. Не могу сказать, что я прямо сразу почуял подвох, но начал подозревать неладное, когда увидел в требованиях к заданию, что тестовая программа не должна содержать ошибок. А уж почему меня не насторожил тот факт, что на написание программы давалось две недели, даже не знаю.

Меня вежливо предупредили, что задание сложное. Конечно же, я это и сам увидел, пробежав по диагонали выданный мне листочек. Да, да, я вижу… Да, конечно, понимаю. Но ведь целые две недели…

Наверное, меня все-таки погубит суетливость. Я настолько обрадовался, когда решил, что знаю, как буду делать это проклятое задание, что даже не дал себе труда воспользоваться головным мозгом. Единственное, на что у меня хватило терпения – это разбить задачу на интерфейсную и файловую части. А после этого в дело вступила первая сигнальная система.

Я смутно помню, что происходило в эти две недели в мире. Я только что на ходу не шептал строчки кода, наверное. При каждом удобном случае бросался к клавиатуре, как полоумный, и плодил сущности, поддаваясь сладкому голосу демона сложности. Ходил, как в ударенный, просто заболел этим заданием, с трудом возвращаясь на работе к пошлым насущным проблемам.

В итоге, когда стало понятно, что до отправки задания осталось пять дней, файловая часть почти работала, а в интерфейсной конь не валялся. При этом количество написанного кода превысило все разумные пределы. Но самое поганое было в том, что именно тогда я и понял: надо было делать все по-другому. Пришлось впасть в отчаяние, подвывая, кое-как добить до работающего прототипа и отослать, скрипя зубами. В итоге в тылу осталось довольно много небезопасного кода, потенциальных дыр и прочих мерзких вещей, о которых даже стыдно вспомнить. Я скрестил пальцы и стал изо всех сил надеяться, что оценивающий хотя бы одним глазком взглянет на систему классов и найдет в ней что-нибудь интересное для себя.

Катастрофа в этот раз была не только более предсказуема, но и гораздо более обидна. Я точно знаю, что задание было мне по зубам. Но убедить в этом проверяющих не удалось. Они запустили мою программулю, та в ответ упала пару раз, и никто даже не стал интересоваться, то у нее там внутри наворочено. Формальный вежливый отказ честно пришел по почте через заявленное время.

Да, первые два часа я бесился. Очень жаль было потраченного времени, в основном оторванного от сна. Потом у меня возникла малодушная мысль написать им письмецо с униженной просьбой снизу вверх попробовать еще разок. К счастью, через некоторое время страсти улеглись, и мысль эту я в негодовании отверг. Стоит ли после драки кулаками махать, сам виноват.

А ведь счастье было так возможно.

Продолжение следует.