Хороший программист — отвратительный человек. Он является хранителем сокровенного знания, владеет секретами неизведанных таинств и требует соответствующего к себе отношения. Его можно понять — он осилил пыльные трактаты, в битве добыл заклинания и обучился магическим пассам. Он абсолютно уверен в том, что повторить им сделанное не может никто. Попытки остальных людей заниматься программированием он воспринимает как недоразумение. Он заносчив и очень высокого мнения о своей персоне. Он всегда точно знает, как надо делать, и оспаривать его мнение — все равно что мочиться против ветра. Он абсолютно категоричен в своих суждениях. Он не прощает ошибок, потому что сами их никогда не делает, и не выносит дилетантов вообще. Но самое отвратительное, что он действительно может делать удивительные вещи. Его опыт колоссален. Его производительность заставляет комплексовать новичков и приводит в экстаз менеджеров. Очень редко ему меньше двадцати. И не всегда его зарплата соответствует его квалификации. Я никогда уже не стану хорошим программистом.

    Осторожно, ненормативная лексика!     Каска кастрюлей съехала на глаза. Он шмыгнул носом и потянулся к ремешку на подбородке. Ствол винтовки неожиданно и звонко брякнул в край прямо над ухом, заставил дернуться всем телом. Черт, вот буквально еще минуту назад страшно не было. Нет, он, конечно, боялся, когда они бежали под обстрелом по склону вверх. От страха ослабли колени, содранная до мяса, горящая глотка сузилась до карандашных размеров, и он в отчаянии по-рыбьи бесполезно разевал рот, заполненный вязкой горечью. А уже после перевала, на спуске, последние метров двадцать пришлось просто катиться кубарем, и потом целую вечность лежать в сухой пыльной траве под аккомпанимент скручивающих живот змеиных спазмов. Сержант практически волоком затащил его за пирс, рокоча галькой, матеря во все корки, перевернул на спину, отмахнулся от беспомощно болтающихся рук и жесткими царапучими пальцами распялил глаз. Всмотрелся внимательно, слизывая пот с верхней губы, вывернул запястье и, увидев мерцающую зеленую бусину медикатора, уже примирительно прогудел:    — Бля, воин, нна. Жить будешь, нна… А то развалился, как говна мешок… Я уж думал все, пиздец, отвоевался земеля, нна. Давай, собирай жопу в горсть, мамин сын, нна… — и крепко приложил нечеловеческой кирпичной ладонью по щеке, до сяющих кругов перед глазами. — Посиди…

Зима совершенно разнюнилась. Оборзевшие голуби позволяют себе даже плескаться в лужах. Коллеги с утра приветствуют: «Добрый вечер», и немудрено ошибиться. Посему четыреста капель лета.

Та-дам! Новые юзерпики в прямом эфире. С учетом новогодней истерии. Upd: выкинул того, что не нравится, и вставил поцелованного.

Что творится, братцы. Сегодня меня, заскорузлого от безделья, бездетного и безлошадного, для самого себя неожиданно выманивают на белый свет, да на двух машинах, да с детями, колясками, санками и пустышками. Безропотно — почти — переношу кошмарный подъем в восемь утра, за что получаю взамен серый питерский туман и снисходительные минус два, амфитеатр Орлиной горы, детские крохотные варежки, просто игрушечные, чудесные слезы фонтаном на две минуты, высыхающие еще быстрее, сияющие глазища и челка в инее и каплях после захватывающего дух, ошеломляющего, спиной, с трамплинчиком слалома на ватрушке, в обнимку, с накатанной до песочного цвета горки, снег в ботинках… А потом сухие носки, сто граммов водки, недурственная солянка и получасовой сеанс убаюкивающей печки на переднем сидении «Субару» под мерцающий разговор. Легкий хмель в голове бонусом и непривычное желание заснуть в восемь часов вечера.

Все-таки придумывать одновременно шесть подарков, лавировать в толпе и сканировать витрины — непростая задача для ленивого программиста. Уже выходя на второй круг муравейника Гостинки, я свалился в штопор и перестал различать продавцов и покупателей, золото часов, ручек и горлышек шампанских бутылок. В висках угрожающе набухали болезненные узлы, а настроение, зевая, отползало к плинтусу. Охота выходила совсем хреновой, в сети шла одна мелочь. Мне вернули сознание только в метро, в переходе на Невский. Их было двое, оба были молоды, и оба держали в руках скрипки. Вивальди расплескался по кафельной кишке перехода, решительно задавил невнятный пьяный метрошный гомон и встряхнул мозги не хуже стопки водки. Я вспомнил, что у меня есть лицо, и нащупал на нем кривоватую улыбку. Жаль, что помяться рядом с такими же неожиданно остановленными удалось всего пару минут. Я дождался, пока смычки опустятся, выпуская на свободу шарканье вечерней многоножки, и, немного стесняясь, стараясь не бросить, а именно положить, оставил в футляре денежку. Пора было идти. А на Сенной меня ждала фарфоровая сахарница. Она досталась мне поразительно легко, под воробьиное чириканье продавщиц и звон карандаша о кобальтовую сетку. В голове продолжали камерно бесчинствовать «Времена года», наканифоленные фифки под ручку со страшненькими подружками и кавалерами кидались под ноги, и уже на…

— Сестра, а может, в реанимацию?— Доктор сказал в морг — значит, в морг. Итак, что тут у нас? Да, вижу: «… Больной поступил с жалобами на потерю ориентации и онемение желаний…». Понятно, елочные игрушки не радуют его более. Давайте глянем, что можно сделать. Руку на лоб для начала. Ощущения не из приятных, но жар не сильный. Пациент в петлю не лезет, травиться не пытается. Предварительный диагноз — легкая форма кризиса среднего возраста. Продолжим осмотр. Что у нас в анамнезе? В принципе, все благополучно: мясо в голове есть, работа выбрана не по нужде, зарплата не заставляет жалеть о выборе. Однако, рахитичная душевная организация не позволяет наслажаться неспешным течением жизни. В принципе, здоровый сон и прогулки на свежем воздухе неплохо помогают от подобных недугов, однако, кто же сейчас в такое верит? Всем подавай химикалии позабористей, да чтобы всенепременно с зубодробительным импортным названием. Эх, молодежь… Ладно, не будем терять время, приступим к вскрытию. Сестра, где моя бензопила? Итак, разрез номер один — от детства до полового созревания. Ничего пугающего, обычные глисты комплексов, сами подохнут от водки со временем. Или не подохнут, но будут тихонечко глодать хозяйские объедки, особо не мешая. Вот второй разрез поинтереснее будет. Крови не так много, зато гораздо более…

    Очередная любопытная классификация языков программирования, на этот раз по признаку решаемых ими проблем. « …C: Assemby language is too low-level.C++: C is too low-level.Java: C++ is a kludge.  And Microsoft is going to crush us.… » Paul Graham ©

Человека, который точно знает, чего хочет, не надо тащить за ручку, как первоклашку. Это раздражает и мешает работать. Дайте мне такой инструмент, который бы не пытался учить меня жить. Пресловутый карандаш, к примеру, никоим образом не навязывает какой-то определенный шаблон работы. Ты можешь даже зажать его зубами, и это не помешает тебе создать шедевр. Из того же места, сдается мне, произрастает пламенная любовь опытных программистов к командной строке и к unix-way-средствам в целом — эти утилиты не пытаются, подобно виндовому визарду, предугадать наилучший путь решения всех проблем всех возможных пользователей системы. Итак, я хотел совсем немного: простое средство, которое позволило бы мне сосредоточиться на процессе, а не на управлении самим средством. Разумеется, как всегда, все, что меня волнует сейчас, уже отволновалось в ком-то еще, причем довольно давно, так что мне не пришлось в отчаянии бросаться с моста. Неоднократно упоминавшийся urbansheep предложил изящное решение проблемы — редактор с подсветкой синтаксиса и макросами. С июня 2004-го у умных людей накопилось некоторое сакральное знание о том, как это все может работать, поэтому от себя я добавил совсем немного. Дэвид Аллен в своей книге практически не дает прямых указаний, как именно нужно организовывать работу по системе GTD, поэтому каждый изобретает методу, которая по сердцу…

Тот, кто не читал еще убойную книжку тов. Дэвида Аллена «Getting Things Done», идет ее читать. Ленивые знакомятся с моим тезисным пересказом здесь. Книжка предназначена для тех, кто вынужден заниматься несколькими делами одновременно и испытывает ощущение потери контроля над происходящим. То есть, практически, для всех и каждого, кто не сидит на диване перед телевизором. Если вкратце, основной посыл в том, что не стоит пытаться удерживать в одной голове все сюжетные линии собственной жизни, если вы, конечно, не Цезарь. Предлагается назвать каждую такую линию проектом (относится в равной степени и к работе, и к личной жизни), а потом, не пугая себя колоссальным размером конечной цели, решить, какой надо сделать маленький шажок вперед (next action в оригинале), чтобы проект сдвинулся с мертвой точки. Будучи записанным, подобный шажок не давит на мозги, кажется вполне простым и побуждает шагнуть. В то же время, чтобы продолжающие поступать вводные не сбивали с панталыку, нужно завести «почтовый ящик», буфер в лучших традициях последовательных интерфейсов, в который попадают сырые мысли и события без обдумывания. Потом, на досуге, этот ящик можно спокойно разобирать, превращая сырой материал в next action’ы и распихивая по проектам. Все эти хитрости предназначены для того, чтобы освободить как можно больше текущего мозгового ресурса для решения…