Люди гораздо более опытные и умные, чем я, спорят о том, что такое хорошая фотография, практически со времен её изобретения. Должна хорошая фотография быть документом или наоборот, косить под живопись? Рассказывать историю или быть просто набором пятен? Полностью содержать в себе весь смысл или полагаться на аннотацию? Должна ли быть хорошая фотография красивой? Нужно ли настоящему фотографу знать и придерживаться академических правил композиции и цветовой гармонии, или можно отдаться хаосу?
В пределе все такие дискуссии уходят за горизонт реальности с рассуждениями о том, является ли фотография, строго говоря, искусством, и что такое искусство вообще. А за горизонтом тоже полно отличных вопросов об отношениях между автором, его произведением и зрителем, а также обо всех этих терминах как таковых. Самые отбитые продвинутые искусствоведы доходят до того, что для настоящего искусства не надо вообще ничего из вышеперечисленного.
И это мы еще не коснулись чисто цеховых детсадовских разборок типа цифра против плёнки или черно-белая против цветной.
Я ознакомился с некоторыми изысканиями и решил, что строгие суждения типа хорошо/плохо мне не подходят. Пусть об этом судят специалисты. Я собираюсь оперировать понятиями нравится/не нравится. Вот, например, не самая удачная моя уличная фотография: девочка увидела зверюшек в клетке и искренне восхищена. Давайте попробуем умилиться вместе.
Пока получается не очень, прямо скажем. Первое, что бросается в глаза — неприятный цвет: серо-зеленый со странными сиреневыми пятнами. Тон кожи грязный. Всё очень плохо, но искренняя эмоция девочки стоит того, чтоб немного с ней повозиться.
Для начала давайте-ка избавимся от цвета, он безнадёжен. И добавим контраста.
Так уже гораздо лучше, но всё ещё не нравится. Картинка выглядит замусоренной, слишком много пёстрых деталей, которые рассеивают внимание и оттягивают одеяло на себя. Вот полная номенклатура того, что можно заметить не напрягаясь:
Глаз бежит по часовой стрелке. Первым делом я вижу на картинке девочку во всей красе детской непосредственности. Вторым — объект её восхищения. Он хоть и не полностью виден, но пушистая задница вышла достаточно контрастно. Вот он, слева. Клетка и тень в ней делает это пятно квадратным. Следующая по притягательности зона для меня — черные глаза голубей сверху. Которые, в свою очередь, как будто смотрят на отражение девочкиной мамы в витрине. Видите, в правом углу?
Всё это осмысленное путешествие я выделил зелёным. Оно вполне самодостаточно, но остановиться на этом не получится. Начинаем безнадёжно метаться. Сначала пестрые колготки нашей любительницы животных, потом колесо с контрастными дырками в ободе и, наконец, второй кроль с черными пятнами вокруг глаз в левом нижнем углу. Весь этот визуальный балласт я пометил сиреневым.
Что же делать? Выбор, в общем-то, невелик. Главные инструменты фотографа — корзина и кадрирование. Воспользуемся вторым, раз первый применить не поднялась рука.
Лирическое отступление. Многие тру-фотографы (нет, правда, очень хорошие) признают только то кадрирование, которое было сделано непосредственно в момент снимка. После этого сакрального события границы кадра осквернять нельзя. Но как по мне, это очевидно спортивное ограничение, сродни плёночной фотографии. Контр-примеров тьма. Ограничения — это весело, но нет смысла быть пуристом, если на кону шедевр. Взять хотя бы магнумовских бесспорных гениев. Наверняка даже люди, далёкие от фотографии, знакомы с этими картинками. Слева финальное кадрирование, справа — сырой, что называется, материал. Оцените КПД выборки и решительность обрезания.
Вот, например, Элиотт Эрвитт пощелкал модниц на улице. Классика жанра и честная работа по отделению агнцев от козлищ зёрен от плевел.
А вот Арнольд Ньюман делает портрет Стравинского. Тоже пример безжалостного обращения с исходниками. Особенно впечатляет рафинированность финальной картинки. Хорошая мысля приходит опосля.
Грех пытаться примазаться к такому величию, но запросто можно воспользоваться инструментарием. Давайте резать.
Первый порыв — оставить в кадре только зеленые участки. Весь этот мусор в подвале обрежется и не будет мешать. Заодно можно сделать из вертикального кадра что-то менее тривиальное, плюс слегка восстанем против проклятого инстаграмма, навязавшего бедным фотографам портретное построение кадра своими чёртовыми сторизами. Иронично, кстати, в этом разрезе будет вспомнить, что, вообще-то, изначальный формат картинки у инсты был строго 1:1.
Уже сильно лучше. Но все вертикальные линии в этом кадре совершенно не согласны с этой формулировкой. Они бессовестно ломают равномерность нашего квадрата. Да и пока я гнался за отражением мамы, забыл в правом верхнем углу большой кусок слабо контрастного пространства. А главной героине осталось маловато главности, её полностью перевешивает клетка слева.
Поддадимся естественному порыву вертикалей. Всего-то и нужно отрезать небольшую полоску слева. Вот увидите, если её не будет, картинка ничего не потеряет. На первый взгляд изменится немного, но развесовка на мой вкус станет куда лучше.
Слева — результат обработки, справа — неповторимый оригинал. По-прежнему далеко до шедевра или даже просто хорошего кадра, но в инстаграм закинуть уже не стыдно.
А TL;DR этой телеги такое: надо снимать сразу так, чтобы не пришлось потом мучительно вытаскивать пациента с того света. Если бы я не постеснялся присесть на корточки или хотя бы опустить камеру, всё это искусственное дыхание делать не пришлось бы. Ну и главное — подходите ближе, глупцы, как завещал Р. Капа.
